Во все века алкоголь и наркотики вызывали двойственное отношение общества. Правда, не они сами, а эффект их использования, Порой и то и другое, порой только алкоголь в самых разных видах составляли непременный атрибут многих торжественных и неторжественных мероприятий, взять хотя бы исторические “наркомовские сто грамм”. Иногда это был культ оргий, иногда – культ предельного отвержения, как, например, в Древней Спарте, где специально спаивали государственных рабов – илотов, чтобы демонстрировать молодежи в кого, вернее, во что, превращается пьяный человек. Как бы то ни было, алкоголизм и наркомания, представляющие безусловно тяжелую патологию, принимают все более распространенный характер, не щадя ни бедных, ни богатых.
Любопытное наблюдение мне удалось сделать, проверяя итоговые рефераты студентов. Им по курсу дисциплины предлагается около полусотни тем для написания рефератов. Тему они выбирали сами. Так вот, на протяжении нескольких последних лет устойчиво самой популярной является тема проблемы алкоголизма и наркомании. На мой вопрос, чем это можно объяснить, студенты говорили, что практика повседневной, в том числе и студенческой жизни, свидетельствует о широком и все более развивающемся распространении этих пагубных для здоровья и жизни пристрастий. И их реферат – это попытка самим глубже осмыслить проблему и одновременно обратить на нее более серьезное внимание окружающих.
Эксперименты на крысах – весьма смышленных животных, показали, что из всей популяции 10-15 % особей всем лакомствам всегда предпочтут алкоголь. Такие же показатели характерны и для человека. Из этого можно было заключить, что пристрастие к алкоголю имеет какой-то важный биологический смысл. В конечном счете, это стремление отражает всеобщий закон экономии в Природе. В самом деле, животные, отведавшие пищи, в которой был алкоголь или наркотические вещества, становились более легкой добычей для хищников – последнего звена в цепочке жизни, состоящей из зеленых растений, растительноядных животных и, наконец, плотоядных животных. Таким образом, конечное звено – хищник, получал возможность выделить потенциальную жертву по изменению ее поведения и с меньшими затратами энергии получить необходимую пищу. На уровне человека этот механизм приобрел новые свойства. В отдельных случаях алкогольные особенности человека создавали у окружающих иллюзию его слабости, чем тотчас же пытались в соответствии с природными закономерностями воспользоваться. Но это оказывалось лишь особенностью поведения человека, моделированием им специфического поведения. Кто этого не понимал и был спровоцирован на неадекватные действия, сам становился жертвой.
Есть и другая сторона проблемы. Введение в состояние измененного сознания может иметь характер рефлекса. В этом случае медицина должна предложить приемы и способы, способные его заглушить, изменить в сторону подавления или замены. В противном случае дальнейшее развитие процесса повторения эффекта наркотического или алкогольного изменения сознания формирует устойчивое состояние на уровне подсознания. Такое развитие процесса закрепления патологического пристрастия, к которым относятся и алкоголизм и наркомания, был представлен мною еще в 1986 г. на представительной конференции психологов, посвященной проблеме так называемых вредных привычек, в том числе и пьянства. Этот процесс может иметь различный механизм воздействия: от химического, представляемого наиболее агрессивными видами наркотиков (например мефедрина), до психологического уровня, например гипно-суггестивного, подчас сопровождающегося усиливающим эффект закрепления приемом психотропных и наркотических веществ, что наиболее ярко и масштабно проявляется в практике тоталитарных сект.
Существуют различные формы зависимости человека от алкоголя и наркотиков. В первом случае это зависимость главным образом на биохимическом уровне, когда без введения алкоголя или наркотика возникает тяжелый синдром воздержания. Ярким примером такого состояния является так называемая ломка у наркоманов, когда действие наркотика заканчивается и требуется введение очередной дозы. Во втором случае это системная перестройка сознания, определяющая психологическую зависимость от алкоголя или (и) наркотиков. Этот механизм более сложный, к тому же он включает и механизм биохимического уровня.
При длительной практике приема алкоголя, особенно при перенесении любой формы гепатита, развивается клиническая картина поражения мозга, обусловленная проявлением цирроза печени. В этой ситуации деградация личности принимает необратимый характер, не оставляя надежды для возможности обратного развития процесса и проведения эффективного оздоровления.
До сегодняшнего дня стараниями психологов и биохимиков физиологическую тягу к алкоголю и наркотикам блокировать не удалось и этому есть как субъективные, так и объективные причины. Главной из этих причин, безусловно, нужно считать попытку решения проблемы на уровне лишь очищения организма.
Неврологическая практика, да и простой житейский опыт показывают, что при нарушении памяти, в первую очередь теряются близкие события; чем они отдаленнее по времени, тем устойчивее их сохранение в памяти. Эта особенность памяти известна как закон Т. Рибо. Чем более поверхностны ресурсы памяти, в которых запечатлен механизм влечения, тем легче воздействовать на него с осознаваемого уровня, с уровня коры головного мозга. Под воздействием наркотиков сдерживающее влияние коры головного мозга снижается. Именно поэтому достаточно частым является досадное состояние, при котором, успешная, казалось бы, попытка разрушения патологического пристрастия, которую я определяю как память зависимости, приводит к заметному изменению (увы, не в лучшую сторону) психологического портрета человека. Он превращается в роботоподобное существо, в котором тускнеет индивидуальность сознания, он становится как бы тенью того человека, которым был до “лечения”. Более того, при этом активно стимулируются все болезни, ранее никак себя не проявлявшие. В таких случаях близкие человека нередко готовы вернуть его в прежнее состояние, как это порой случается при попытках лечения алкоголизма. Причина подобного эффекта состоит в отсутствии точного попадания в цель. Здесь необходима “точная наводка”, в противном случае мы получим эффект разрушения многих не связанных с патологической системой структур сознания, которые, однако, участвуют в системной организации индивидуальности человека, его личности. Несмотря на этот, весьма сомнительный опыт, исследования возможности некорректной в системном отношении корректировки пристрастий человека продолжаются, а практика расширяется.
В чем состоят причины неудач ликвидации патологических пристрастий? Именно ликвидации, а не пресловутой “борьбы”. Во-первых, на месте разрушенной функциональной системы возникает своего рода психологический вакуум. Это, прежде всего, связано с тем, что масштаб этого удара по системе подсознания не может сегодня точно контролироваться. Во-вторых, не предпринимается никаких попыток замены разрушенной системы. Собственно, после этого разрушения только и следует начинать, причем немедленно, процесс восстановления на всех уровнях.
Любопытное наблюдение мне удалось сделать, проверяя итоговые рефераты студентов. Им по курсу дисциплины предлагается около полусотни тем для написания рефератов. Тему они выбирали сами. Так вот, на протяжении нескольких последних лет устойчиво самой популярной является тема проблемы алкоголизма и наркомании. На мой вопрос, чем это можно объяснить, студенты говорили, что практика повседневной, в том числе и студенческой жизни, свидетельствует о широком и все более развивающемся распространении этих пагубных для здоровья и жизни пристрастий. И их реферат – это попытка самим глубже осмыслить проблему и одновременно обратить на нее более серьезное внимание окружающих.
Эксперименты на крысах – весьма смышленных животных, показали, что из всей популяции 10-15 % особей всем лакомствам всегда предпочтут алкоголь. Такие же показатели характерны и для человека. Из этого можно было заключить, что пристрастие к алкоголю имеет какой-то важный биологический смысл. В конечном счете, это стремление отражает всеобщий закон экономии в Природе. В самом деле, животные, отведавшие пищи, в которой был алкоголь или наркотические вещества, становились более легкой добычей для хищников – последнего звена в цепочке жизни, состоящей из зеленых растений, растительноядных животных и, наконец, плотоядных животных. Таким образом, конечное звено – хищник, получал возможность выделить потенциальную жертву по изменению ее поведения и с меньшими затратами энергии получить необходимую пищу. На уровне человека этот механизм приобрел новые свойства. В отдельных случаях алкогольные особенности человека создавали у окружающих иллюзию его слабости, чем тотчас же пытались в соответствии с природными закономерностями воспользоваться. Но это оказывалось лишь особенностью поведения человека, моделированием им специфического поведения. Кто этого не понимал и был спровоцирован на неадекватные действия, сам становился жертвой.
Есть и другая сторона проблемы. Введение в состояние измененного сознания может иметь характер рефлекса. В этом случае медицина должна предложить приемы и способы, способные его заглушить, изменить в сторону подавления или замены. В противном случае дальнейшее развитие процесса повторения эффекта наркотического или алкогольного изменения сознания формирует устойчивое состояние на уровне подсознания. Такое развитие процесса закрепления патологического пристрастия, к которым относятся и алкоголизм и наркомания, был представлен мною еще в 1986 г. на представительной конференции психологов, посвященной проблеме так называемых вредных привычек, в том числе и пьянства. Этот процесс может иметь различный механизм воздействия: от химического, представляемого наиболее агрессивными видами наркотиков (например мефедрина), до психологического уровня, например гипно-суггестивного, подчас сопровождающегося усиливающим эффект закрепления приемом психотропных и наркотических веществ, что наиболее ярко и масштабно проявляется в практике тоталитарных сект.
Существуют различные формы зависимости человека от алкоголя и наркотиков. В первом случае это зависимость главным образом на биохимическом уровне, когда без введения алкоголя или наркотика возникает тяжелый синдром воздержания. Ярким примером такого состояния является так называемая ломка у наркоманов, когда действие наркотика заканчивается и требуется введение очередной дозы. Во втором случае это системная перестройка сознания, определяющая психологическую зависимость от алкоголя или (и) наркотиков. Этот механизм более сложный, к тому же он включает и механизм биохимического уровня.
При длительной практике приема алкоголя, особенно при перенесении любой формы гепатита, развивается клиническая картина поражения мозга, обусловленная проявлением цирроза печени. В этой ситуации деградация личности принимает необратимый характер, не оставляя надежды для возможности обратного развития процесса и проведения эффективного оздоровления.
До сегодняшнего дня стараниями психологов и биохимиков физиологическую тягу к алкоголю и наркотикам блокировать не удалось и этому есть как субъективные, так и объективные причины. Главной из этих причин, безусловно, нужно считать попытку решения проблемы на уровне лишь очищения организма.
Неврологическая практика, да и простой житейский опыт показывают, что при нарушении памяти, в первую очередь теряются близкие события; чем они отдаленнее по времени, тем устойчивее их сохранение в памяти. Эта особенность памяти известна как закон Т. Рибо. Чем более поверхностны ресурсы памяти, в которых запечатлен механизм влечения, тем легче воздействовать на него с осознаваемого уровня, с уровня коры головного мозга. Под воздействием наркотиков сдерживающее влияние коры головного мозга снижается. Именно поэтому достаточно частым является досадное состояние, при котором, успешная, казалось бы, попытка разрушения патологического пристрастия, которую я определяю как память зависимости, приводит к заметному изменению (увы, не в лучшую сторону) психологического портрета человека. Он превращается в роботоподобное существо, в котором тускнеет индивидуальность сознания, он становится как бы тенью того человека, которым был до “лечения”. Более того, при этом активно стимулируются все болезни, ранее никак себя не проявлявшие. В таких случаях близкие человека нередко готовы вернуть его в прежнее состояние, как это порой случается при попытках лечения алкоголизма. Причина подобного эффекта состоит в отсутствии точного попадания в цель. Здесь необходима “точная наводка”, в противном случае мы получим эффект разрушения многих не связанных с патологической системой структур сознания, которые, однако, участвуют в системной организации индивидуальности человека, его личности. Несмотря на этот, весьма сомнительный опыт, исследования возможности некорректной в системном отношении корректировки пристрастий человека продолжаются, а практика расширяется.
В чем состоят причины неудач ликвидации патологических пристрастий? Именно ликвидации, а не пресловутой “борьбы”. Во-первых, на месте разрушенной функциональной системы возникает своего рода психологический вакуум. Это, прежде всего, связано с тем, что масштаб этого удара по системе подсознания не может сегодня точно контролироваться. Во-вторых, не предпринимается никаких попыток замены разрушенной системы. Собственно, после этого разрушения только и следует начинать, причем немедленно, процесс восстановления на всех уровнях.