Итак, предмет знаменитого спора четырех нобелевских лауреатов: австрийского физика-теоретика, биофизика, математика, одного из создателей квантовой механики Э. Шрёдингера (Schrëdinger E., 1887 – 1961) и немецкого (с 1933 г. в США) физика-теоретика А. Эйнштейна (Einstein A., 1879 – 1955) – с одной стороны, и датского физика, создавшего теорию атома Н.Х.Д. Бора (Bohr N.H.D., 1885 – 1962) и немецкого физика-теоретика, философа, предложившего (1925) матричный вариант квантовой механики В. Гейзенберга (Хайзенберг) (Heisenberg W., 1901 – 1976) – с другой. Предмет спора – принцип неопределенности, сформулированный (1927) В. Гейзенбергом, согласно которому характеризующие физическую систему дополнительные физические величины (например, координаты физической системы и импульс) не могут одновременно принимать точные значения. Это представлялось как отражение двойственной корпускулярно-волновой природой элементарных частиц материи. Э. Шрёдингер и А. Эйнштейн полагали неопределенность свойством ограниченных возможностей наблюдателя, тогда, как их оппоненты полагали неопределенность полной, абсолютной. Полагаю, что победителей в этом споре быть не могло по следующим причинам. Прежде всего, вследствие изначального системного превосходства среды над объектом, к тому же системная неполнота оболочки объекта, еще больше усугубляя это отношение, не позволяет ему быть адекватно представленным в окружающей среде. Здесь права пара Бор-Гейзенберг. С другой стороны, трансцендентная сущность структур, выходящих за пространство доступное для реализации в сознании образов представления, абсолютное системное превосходство среды над любым её объектом не позволяет наблюдателю без ущерба для оценки каких-либо иных качеств системы исчерпывающе её охарактеризовать. А здесь уже права пара Шрёдингер-Эйнштейн. Как бы там ни было, этот спор отразил ту систему представлений, которую мы знаем как так называемый антропный принцип. В споре этих выдающихся личностей антропный принцип проявляется столь же ярко, как это демонстрировал за 20 с лишним веков до них др.-греч. философ, софист Протагор из Абдер (ок. 480 – 410 до н. э.): «Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют». Он признавал субъективность и относительность знания, что отражает принцип субъективного идеализма. Другой великий грек Сократ (ок. 470 – 399 до н. э.), критиковавший позиции софистов, хотя и является родоначальником диалектики, своим изречением «Nosce te ipsum» вновь декларирует пример основного принципа антропологизма. Всех их может объединить Лейбниц с его энтелехией – изначальной или предустановленной целесообразности в Природе. Носитель её – нематериальная по Аристотелю субстанция – энтелехия. Так что в настоящем научном споре рождается отнюдь не истина, а раскрываются грани и глубина проблемы. А что до истины, то Sapere aude.
|
|
RSS Feed