Камчатка. Суровая и при этом какая-то трогательная экзотика. Почему трогательная? Объясняю. Поздней осенью, а она на севере Камчатки другой не бывает, жители нашего посёлка стали замечать странную повторяющуюся изо дня в день картину. Поутру двое, реже трое аборигенов в высоких резиновых сапогах уходили куда-то на юг вдоль берега нашего замечательного Берингова моря. Спустя 3-4 часа они возвращались назад и почему-то всегда босиком. При этом сапоги висели у них на плече. А это, повторяю, поздняя осень, кое где и снег уже лежит. При этом возвращались эти ходоки явно в приподнятом настроении. Это интриговало. И тогда решили за ними проследить. Разгадка заключалась в 200-литровой бочке спирта, которую морем выбросило на берег. Аборигены откатили её подальше от людских глаз в заросли кедрача, густого полутора-двухметрового кустарника. Так что с берега заметить бочку было уже нельзя. Однако, конспирация. Сейчас я уже не помню происхождение этой бочки, ясно только, что она свалилась за борт с какого-то сухогруза во время шторма. Спирт оказался этиловый, к тому же отличного качества. Иначе наши ходоки обратно бы уже не возвращались. Как только бочку обнаружили, тотчас была организована экспедиция по её транспортировке в посёлок. Дальше картина напоминала известный эпизод из весёлого отечественного кинофильма с похожим сюжетом. Здесь вот что интересно. Резиновые сапоги, в которых изобретательные аборигены приносили домой спирт, изнутри никогда не мылись, как и босые ноги, на которые они надевались. Можно даже при скудном воображении представить себе мощь букета напитка, который в этих сапогах выдерживался по мере его употребления. Дня четыре тому назад я писал в одном из блогов о самых вонючих сырах. К этому экстракту они были бы в самый раз. Еще один незатейливый эпизод из тех краёв. Сидим как-то с диспетчером нашего мини аэропорта на вышке в его помещении ждём борт, который должен был мне что-то привести из Петропавловска. Самолет должен быть с минуты на минуту. Видеть его подлёт мы не можем, поскольку он всегда заходит из-за сопки, снижаясь на посадку по довольно крутой глиссаде вдоль её склона. Вдруг мой собеседник, крепко матерясь, срывается с места и бежит к середине взлетно-посадочной полосы, на которую уже совершили посадку два аборигена. Сидят на корточках, похоже, мирно беседуют. Поскольку мне было велено оставаться на связи, причину их посадки я не видел, и мог лишь догадываться. Буквально тотчас же, после освобождения полосы из-за сопки вывалился наш труженик Ли-2. Так что трагедии удалось избежать, а что на полосе делали эти двое я так и не узнал. Однако непосредственность.