Ходят по миру истории и анекдоты о забытых в ране хирургических инструментах и перевязочных материалах. Забывают даже ректоскопы. Бывает. Порой и не различишь, где анекдот, а где, правда жизни. Эта история самая, что ни на есть правда. Камчатка. Лето. Жарко. В нашей новой больнице появилось хорошее оборудование. У стоматолога электрическая бормашина взамен чуда техники – машины с механическим ножным приводом, у гастроэнтеролога, он же хирург появился стальной ректороманоскоп, заработал новый рентгеновский аппарат и по мелочам ещё кое-что. День был не операционный, больные уже обслужены, сидим в ординаторской, травим анекдоты и всякие tutti-frutti. До обеда ещё около часа. В ординаторскую зашёл наш хирург гастроэнтеролог. Он проводил ректоскопию, что-то там узрел и решил посоветоваться. А тут как раз разворачивался занятный сюжет очередного анекдота и коллега непреминул включиться в процесс. Короче, забыл он о своём вопросе. Потом все ушли на обед, кто в столовую, кто домой. Через час вновь собрались в ординаторской, До приёма амбулаторных больных ещё целый час, можно продолжить прежнюю тему. Между делом кто-то спрашивает нашего гастроэнтеролога, нашёл ли он что-нибудь при ректоскопии. И тут невольно вспоминаешь известный пассаж: «Графиня изменившимся лицом бежит пруду». Вот и коллега с таким лицом резво рванул к своему пациенту. Мы, естественно, за ним. Влетаем в кабинет, где проводилась процедура. Окна нараспашку, а это невысокий первый этаж, так что с улицы всё видно. Посредине кабинета на столе в стандартном для процедуры коленно локтевом положении голый пациент с ректоскопом в рабочем состоянии. Белки направленных в сторону окна глаз налились кровью, все-таки почти три часа практически вниз головой. И тут, забыв про вопрос к коллегам, наш гастроэнтеролог говорит своему пациенту: «Ну вот, теперь можно аппарат удалить, всё в порядке». Я уж не помню, что там было у него, и был ли там порядок, но дня три он нормально ходить не мог. А коллегу мы не раз потом смущали разными вопросами по этой процедуре.
|